Варанаси — Новый год — Бодхгая

31 декабря втроем с Викой и Сергеем мы устроили себе экскурсию по индуистским храмам Варанаси. В первый раз нам более или менее повезло, а может, мы просто прижились и стали иначе выглядеть. Приставать к нам стали меньше.

Фотографий храмов нет из-за многочисленных запретов на съемку.

Красный храм Дурги производит мощное, но тяжелое впечатление, энергия там такая.

Храм, посвященный Рамаяне, включал в себя кукольный театр. Куклы изображали сценки из священного писания. Индусы радуются им, как дети.

Мы были в храме Ханумана, который в народе называется просто — Храм Обезьян. Их там действительно море и прихожане кормят священных зверушек прасадом (сладостями). Обезьяны сладости могут есть уже с трудом, мы проверили. У них существует строгая иерархия: доминирующий самец отгоняет всех остальных, а если он от еды отказался, подходят другие обезьяны, не такие привередливые.

Один из храмов находился на территории Бенаресского университета. Там я почувствовала разницу между людьми в университетском городке и просто людьми на улицах. И вообще — университетский городок аккуратный и симпатичный. Если я когда-нибудь соберусь повышать квалификацию, надо будет ехать в Варанаси.

Поскольку 1 января вся йоговская компания улетала в Пуну на семинар, я решила, что тоже уеду, в Бодхгаю, и одна в Варанаси не останусь. К 31 декабря моя решимость обладала энергией товарного состава, пущенного под откос. Поэтому билеты на поезд, которых давно не было, мне добыли, но не в 2АС, а в sleeper, и не из Варанаси, а со станции с чудесным названием Мугдхал Сарай, до которой надо было ехать еще 13 км из города. Зато поезд шел утром и у него было больше шансов приехать куда надо засветло.

Встречать Новый год очень не хотелось. Когда ты ложишься в 9 вечера и встаешь в 6–7 утра, полночь — самое сонное время. К тому же впечатлений было столько, что дополнительные праздники были явно не к чему.

Однако мы честно пошли в ночь к другим знакомым йогам. Ресторанчик был на крыше, от холода пришлось кутаться во все добытые одеяла. Прямо под нами был первый (малый) сжигательный гхат, где догорали два погребальных костра. У меня было самое время и место поразмыслить над фразой, услышанной днем: «Смерть — это исполнение всех желаний».

Индусы тоже устраивают фейерверки в Новый Год и тоже поздравляют друг друга. Главное — повод есть.

Утром я собралась, попрощалась со всеми, и пустилась в свободное плавание.

За прошедшую неделю я как-то освоила необходимые тематические топики на английском, но сама практически не говорила, потому что рядом были те, кто с успехом переводил мои мысли. Дальше мне предстояло объясняться самой и самой находить все необходимое. Но доехав до станции, я честно попросила водителя посадить меня на нужный поезд во избежание дополнительного стресса.

Sleeper оказался не таким страшным, по крайней мере количество людей соответствовало количеству мест, и в нашем отсеке было еще двое европейцев и японка. Мне сказали, что 250 км до Гаи поезд будет ехать «часа 4, а то и все 5». Поэтому я мирно дремала на своей средней полочке в спальнике, когда через 3 часа народ зашевелился и стал собираться. Поскольку поезд шел дальше в неизвестном мне направлении, я со спринтерской скоростью запихала спальник в рюкзак и выскочила на перрон.

Только потом я узнала, что те, кто ехали в Гаю из Варанаси, маялись в поезде 8 часов и приехали глубокой ночью.

Дальше мы с соседкой-немкой взяли под белы рученьки японку и быстро объяснили рикше, сколько стоит доехать до Бодхгаи на самом деле.

Немку звали Сольвейг. Она тоже путешествовала одна и у нее был хороший путеводитель. По приезде мы поселились в одном отеле. Я помнила советы других путешественников не останавливаться на главной улице, и мы поселились в тихом укромном углу, где был построен новый корпус Rahul Gest house.

И вот, как я и собиралась, 1 января вечером я получила свой Ficus Religiosa вместо новогодней елки. Мы с Сольвейг дошли до него еще засветло. Но осознать происходящее получилось только на следующий день.