Порнише — Арзаль — Трините

Утром 4 октября у нас была хорошая двухчасовая практика по швартовке и разворотах в узости при сильном ветре.

Поскольку мы методично катались по марине, то по дороге рассматривали яхты.

Меня умилило название этой лодки. Ладья дхармы, ну надо же!

А вот эта яхта... утонула.

Оставили ее, отключив от электричества, где-то началась течь, а помпы не работали. Ее еще и под пирс затянуло. Спохватились только под утро.

Потом мы, все такие красивые, проложили маршрут в Рош-Бернар по бумажным картам, вышли из марины и успели пройти под мотором примерно милю, выбираясь из судоходного канала.

И тут у нас сломался мотор. Не то чтобы он совсем заглох, просто обороты упали. Вчера это случилось на две минуты, а сейчас всё. Никакие манипуляции с прокачкой топлива эффекта не дали. По статистике проблемы с мотором настигают примерно в одном из 5-6 походов. Так что для нас статистический случай уже наступил. Гениально, что наступил он именно в учебном походе, нарочно этого придумать было нельзя.

Мы поставили парус, обсудили ситуацию и приняли решение возвращаться в марину Порнише. Перед этим позвонили в свою чартерную компанию и нам пообещали прислать механика.

Но сперва в марину еще надо было войти. Сильный ветер и волны возле входа в марину создавали достаточно опасную ситуацию. Наша версия состояла в том, что где-то засорилась подача топлива, поэтому немного оно все-таки просачивается. И мы сможем включить мотор на две минуты в самый нужный момент. Но это было не точно.

Мы попытались связаться с мариной по радио, но они... не говорили по-английски. То есть слово «буксир» им было неведомо. Вообще-то в таких случаях яхту со сломанным мотором берут на буксир и спокойно затаскивают в марину. Но наш путь не был столь легким.

Еще можно было вызвать помощь по 16-му каналу, там точно бы нас поняли. Но это такая уже сомнительная ситуация: скажешь им «pan-pan», и вроде как начнутся спасработы. А мы чувствовали, что мощны наши лапищи и роль спасаемых нам не нравилась. В результате наш план сработал: мы подошли вплотную ко входу в марину под парусом, там включили мотор и он протянул те самые две минуты, когда мы проходили в узости между двух столбов. Мы подошли к самому ближайшему пирсу с заправкой... и вцепились в него нашими мощными лапищами.

Дальше мы сказали местным, что мы тут и стоим, потому что у нас чп. Заправились на всякий случай и выяснили, что с топливом у нас было все в порядке: оно не кончилось и датчик топлива работает корректно. А вскоре к нам приехал механик. И возился он с мотором часов пять, не меньше, по очереди осматривая все фильтры. Виновником оказался шланг забора топлива из бака. На нем нарос ком... водорослей, заткнул собой вход в шланг. Европейцы в дизель добавляют какую-то биологическую субстанцию типа рапсового масла, скорее всего из-за нее начинаются подобные проблемы.

За это время я приготовила обед, потом мы с Раном успели сходить за продуктами.

По дороге я увидела домик:

Мне казалось, что все сельские домики во Франции должны быть примерно такие, но моим стереотипам соответствовал только этот. И то я долго очищала его в фотошопе от клубка проводов.

День был потерян, но мотор заработал. Мы остались в Порнише на ночь, переставив лодку к соседнему пирсу.

Был очень ветреный день и красивый закат:

На следующий день решили выйти пораньше, еще ночью, чтобы немного пройти по темноте. В прошлый раз ночной переход был для нас неподъемным, хотелось все-таки попасть в приемлемые условия. Вышли в 6 утра, а светало в 8.

И было хорошо: все огни видны, с неба падали звезды и постепенно светало. Я еще не ходила по морю в то время, когда постепенно гаснут все окрестные маяки.

День был практически полностью моторный — слабый встречный ветер не давал нам шансов пройти под парусом, тем более что нам надо было попасть в шлюзы возле Арзаля в нужное время.

В Арзаль надо было подниматься около шести миль по реке Вилен.

После чего мы и проходили шлюзы. Узнали прекрасное французское слово — «эклюзаж», то бишь шлюзование :-)

Пока ждали открытия шлюзов, пытались тренировать на ближайшем причале греческую швартовку. Это когда кидаешь якорь, кормой подходишь к пирсу и растягиваешь яхту на швартовы и якорь. Нам с Раном это следующей осенью предстоит делать самостоятельно на Корфу. Сперва совсем не получалось на речном течении зайти ровно.

Эклюзаж происходит вот как. Первые ворота шлюзов открываются, туда заходит некоторое количество яхт. Первые яхты цепляются за цепи в стенках, а следующие — за соседей.

Здесь особенно хорошо видно, что все люди местные, они возвращаются на своих лодках с детьми и собаками, часто в одиночку, иногда теряя кранцы. У дедушки в желтом под рукой торчит нос морского спаниеля :-)

Когда все зашли, воду в шлюзе поднимают, приходится внимательно следить за цепями, к которым ты привязался. А после открывают вторые ворота и поднимают автомобильный мост.

И вот мы в большой заводи возле Арзаля.

Чуть выше по реке находится город Рош-Бернар, но мы в него уже не пошли.

За шлюзами мы пообедали и до вечера тренировались со швартовкой и маневрированием. Нашли узкие места для разворотов на дальней стоянке.

Посреди реки есть пирсы, не подключенные к воде и электричеству. В том числе там попадаются лодки, простоявшие очень долго.

И даже заброшенные.

Так выглядит современный «Нелетучий голландец». Местами он порос травой.

Сами мы встали к обычным пирсам у берега со всеми коммуникациями. Но и там мы не смогли поутру найти никого, кому можно было бы заплатить денег за марину. Потому что наступило воскресенье, а кто же в Европе работает в выходные? Разве что из шлюзов нас все-таки выпустили.

В заключительных ходовой день снова пришлось идти под мотором: ветер встречный, из-за потери дня время у нас было ограничено.

Идем вниз по реке:

На воде спят лебеди:

Между прочим, где-то в окрестностях был тот самый лес Броселианд. Или предполагается, что был.

В тот день мы с Раном проложили два маршрута — каждый свой. Но шли по его версии, потому что у него прокладка курса получается гораздо лучше.

По дороге в Трините проходили мимо желтой субмарины.

Вообще-то это просто знак над одиночной опасностью. Его сделали таким веселым для развлечения моряков.

Редкий случай в Бретани — «солдат спит, служба идет».

То есть мы включили Сэра Автопилота. Поняв, что нам еще и течение препятствует, и скорость маленькая, добавили в последние 2 часа до 2500 оборотов двигателя, чтобы успеть в срок.

Возле Трините в море были десятки яхт. Это было воскресенье и все вышли в море. Куда ж еще-то? Время есть, волнение терпимое, ветер всего-то 20 узлов и даже нет дождя!

А в Трините-сюр-мер тримараны по-прежнему стоят у причалов.

Вечером мы с Раном сдавали письменные экзамены, но на самом деле многое обсуждали со Славой устно. Из нынешних моих перлов помню свой ответ про 5 способов узнать погоду. Четыре я назвала быстро, а про пятый сказала, что у меня голова болит: значит, завтра погода испортится. И правда, завтра погода испортилась капитально.

Но мы уже уезжали. Это прощальный снимок наших зверей среди приборов, щедро политых дождем.

Лодку у нас пришли принимать только утром, так что мы зря спешили.

Мы показали все текущие иллюминаторы, напомнили про починку мотора, после чего нам вернули 150 евро в качестве компенсации за потерянный ходовой день. Приятная мелочь, на которую мы даже и не рассчитывали. Формально сумма была за топливо, по двум нашим чекам, но реально где-то 150–200 евро как раз соответствует одному дню аренды. Мы с Раном купили на свою долю сыра. Сыр мы собрались положить в единственный сдаваемый багаж, заботливо оплаченный заранее.

Возвращение было трудным. По дороге в аэропорт выяснилось, что наш первый рейс KLM из Нанта в Амстердам отменен, и нас собираются пересадить на богомерзкий Air France, да еще и с короткой пересадкой в Париже (50 минут). Стало понятно, что сыр отстанет от нас с большой вероятностью. А расстояния в аэропорту Шарль де Голь такие, что за 50 минут никак не добежать. Мы настояли на более длительной пересадке, прилетели в Москву уже утром, зато Аэрофлотом. В Нанте был какой-то жуткий шмон, вывернули все рюкзаки, все жидкости из умывалки. Я вслух и по-русски комментировала происходящее: «Мало вас били в 1812-м, ох мало...».

В общем, все прелести «толерантной» Европы были налицо. Но мы все-таки прилетели домой, не потеряв ценный груз сыра. Хотя все это мелочи.

Если кто вдруг хочет увидеть земли человеческих фалатрим, то через год в сентябре 2020 «Морской ветер» организует следующий яхтенный поход в Бретань.

И просто важно, что они такие есть на свете. Не только в книжках, не только в воспоминаниях.

И что к ним можно приехать и снова стать одним из них.

Это знание в меня некоторое время не помещалось, да и сейчас не совсем помещается.

А еще такой великолепной морской практики нам не дал, наверное, ни один яхтенный поход.